Икона в басменном окладе "Св. Иоанн Предтеча"
| Материалы, техника: | Дерево, левкас, темпера. Басма - серебро, тиснение, золочение. Венец и цата - серебро, гравировка, золочение. Табличка с надписью - серебро, выемчатая эмаль. Подвес - серебро, сердолик, речной жемчуг. |
| Размер: | 28,5Х24,5 см |
| Сохранность: | Близка идеальной. Два мелких реконструированных фрагмента на хитоне. В остальном близка первозданной. Уникальная сохранность серебряного убранства, исторически принадлежащего иконе. |
| Время: | Конец XVI - начало XVII в. |
| Место: | Строгановские вотчины |
| Цена: | Продана |
Маленькие домашние Деисусы из трёх икон, часто драгоценно украшенных — явление позднего Средневековья. Примечательно, что тот же сюжет мог уместиться и на одной доске — казалось бы, более рациональное, да и экономное решение... Но нет, люди избирали триптихи, неся, стало быть, троекратные расходы. Роль тут, как видится, играло уподобление домашнего красного угла, оснащённого трёхиконным Деисусом — церковному иконостасу. В точности как в храме — только дома. Та же церковь, но не общественная, а своя... Конечно, это примета нарастания личного аспекта в благочестии. Человек уходил от коллективной религиозности к идее частного предстояния Христу и святым, где нет свидетелей и посредников, а только персональный диалог с Божеством. Таковы были веяния эпохи, начавшейся с протестантизма в Европе и закончившейся русским Расколом с его упразднением роли священства и культивацией пути личного спасения.
Сюжет с деисусным молением Предтечи, ранее вообразимый лишь в монументальном исполнении, сделался камерным. И отсюда — появление тонкого ювелирного убранства, сохранившегося на нашей иконе. Миниатюрная гравировка на венце и цате, дробница с драгоценной синей эмалью, подробно детализированные изящные крины-лилии на пластинах басмы, древнерусская серьга, использованная как подвес — всё это не воспринимаемо издали (и толпой). Риза предназначена именно для близкого разглядывания. Её приглашение подойти — метафора сближения человека и Бога, сокращения молитвенного пространства до интимного, «одноместного». Только при этой предельной близости раскрывается вся красота тонкой графики и отделки образа — только встреча с Богом один на один прообразует кульминацию личностного пути: персональное предстояние на Страшном суде.
Икона происходит из нижегородского Заволжья, с северной, Керженской стороны. У владельцев она бытовала без оклада. Но он не был утрачен: снятый с образа в незапамятные времена, хранился отдельно, наколоченный на фанерку. Такое рачительное отношение к древности, конечно же, редкость, впрочем, не столь удивительная в старообрядческой среде, откуда родом икона. Благодаря бережному хранению памятник дошёл до нас в абсолютной целости, что особенно значительно ввиду сохранности убранства. Почти не бывает в наши дни, чтобы оно осталось полностью комплектом, в том виде, в каком было задумано и создано на рубеже 16-17 веков. Тут как раз этот редчайший и счастливый случай.