Икона "Рождество Христово"

Вроде бы демонстративная простота, даже наивность, а как при этом всё артистично уложено: глаз невольно ищет разгадки таинственных композиционных особенностей образа — то ли правда таящих скрытые значения, то ли допущенных бездумно, ради интуитивно, а не рассудочно угадываемой автором гармонии. Это стремление к обязательной парности на всех ярусах, доведшее до деформации исходных данных («волсви», оказавшиеся вдвоём) — но зато предельно подчёркивающее текстовую природу композиции (где правое и левое смотрятся как тезис и антитезис, а в целом образ выглядит как стиховой столбец). Какие-то смутно-осмысленные расстановки пещер, скалы-клейма, преображение гор в бушующие пенные волны, единая терракотово-белильная гамма для ликов и камней, превращающая лещадки в личики... И множество необычайно красивых деталей — но скромной красотой, наподобие вскинутого рога пастуха или травянистой зелени космоса, пронзённой трезубцем алого «дуновения». Сколько же их видано, северных «Рождеств», и все разные, и не налюбуешься.