Икона "Богоматерь Владимирская".

Очи «домиком» — уникальная черта позднесредневековых ликов. И ведь проще было бы поставить глаза ровно, с чем справится ребёнок или старообрядческий мастер-стилизатор 19 века (при всём желании стилизовать, никогда бы не написавший столь нелинейно посаженные очи). Но нет, взорам 16 — 17 веков присущ такой вот специфический излом. Иногда дальний глаз вовсе завален в другую плоскость, как на картинах Пикассо. Можно воображать, что так побеждали статику, вносили мимическую энергию в портреты героев, действовали в согласии с обратной перспективой... А из углов изломившихся взоров выводить приметы годов и местностей. Так или иначе, эта деформация показательна для икон Смуты и первых Романовых. Характерна для этого времени и высветленность ликов. Так народное искусство откликалось на «строгановские» шедевры, стремившиеся, в противовес темновидным образам предшествующей годуновской эпохи, вернуться к райской светимости плоти. Передача света даётся столь энергично и размашисто, что в письме сквозит что-то от... поздневизантийского экспрессивного стиля. «Византия» неожиданно звучит и в программе нашей иконы, посвящённой предстоянию константинопольских первых царей-христиан главной константинопольской же святыне, чтимой на Руси. Прекрасно, как «греческие» ноты преломлены в русском народном памятнике, выросшем на неимоверно длинной ветви культуры, предельно далеко отошедшей от жаркой родины больших восточно-христианских тем, давших этот скромный северный плод.