Икона в серебряном окладе "Богоматерь Владимирская"

Оклад оставался немеркнуще золотым, а живопись в его прорезях темнела, столетиями наливаясь смолистым сумраком олифы, копотью, «намоленностью». Сегодня такие иконы хоть не раскрывай. Краски расцветают, но уходит глубинное мерцание, свойственное инклюзу в янтаре или древним самоцветам, искрящимся не поверхностью, а недрами. Здесь по возможности везде сохранена олифа — и красиво соседствуют оттенки золота: наружнего, лимонного, на окладе и «внутреннего» на на мафории и хитоне, коричневатого, словно клад под торфяной водой. Но лик всё же решили слегка раскрыть, потому что уральские белила хороши именно своей белизной, желтоватость им не очень идёт. Резкая белая маска — примета русского иконописного Востока. Чуть зауженные глаза, тёмные полумесяцы бровей сегодня напоминают о близости центров горнозаводского художества к Азии. И хотя это не этнический тип, а эстетический (следствие своеобразной кристаллизации московского «живоподобия»), мнимый восточный колорит, дыхание близких степей и Сибири бросает на икону свой специфический переливчатый отблеск.