Икона «Св. Прокопий Устьянский»
| Материалы, техника: | Дерево, левкас, темпера |
| Размер: | 32Х25 |
| Сохранность: | Раскрыта. В процессе реставрации. На иконе имеются тонированные вставки и прописи, результат антикварной реставрации XIXв.(?). Чинки – на рукаве и в области бёдер – по одеждам основной фигуры св. Прокопия; на колене святого; на центральной части фигуры святого в гробу; на храме справа, в области свечного прогара; на орнаменальной полуколонне слева (в её центральной части), на хитоне и гиматии Христа в образе Казанской Богоматери. Отличная или хорошая сохранность авторской живописи: лик и открытые участки тела св. Прокопия (обе фигуры, за исключением колена ростовой); архитектуры (серебро на лемехе основной церкви частично потёрто); гробницы, пейзажа и фона, половины всего орнамента, образа Казанской вверху, полей. |
| Время: | Начало XVIIIв. |
| Место: | Северные центры |
| Цена: | Продана |
Мастер как бы скрывается за свою безупречную технологию, оставляя по себе ощущение, что икону писала не живая рука, а та почти абстрактная десница-указатель, что порой встречается на полях старообрядческих рукописей с подписью Зри. Особенно хороша в этом смысле Введенская церковь, написанная с какой-то лабораторной, кристаллической ясностью. Изображение реальной архитектуры в иконописи вообще явление нечастое (это искусство не любило покидать высот абстрактного), а тем более деревянной церкви, ещё и исчезнувшей, ещё и шатровой. Церковь крыта «лемехом», осиновой черепицей. Мастер изобразил лемех чёрным контуром и цветными лаками по сусальному серебру. Вроде бы не цвета осиновой доски. Но кровли деревянных храмов действительно в старину красились, а с годами, утратив древнюю окраску, они стали характерного светло-серебристого оттенка. Нарисованный лемех, особым промыслом, повторил судьбу настоящего: цветные лаки на иконе частично потёрлись, а серебро цело, хоть и потускнело со временем.
Святой Прокопий — представитель загадочного сонма «Праведников Из Гробницы», северных святых, о жизни которых почти ничего не известно и все их чудеса произошли посмертно, от их тел, изначально безвестных и безымянных. Отрывочные данные житий устанавливались по материалам...снов, в которых преподобные являлись благоговейно трепещущим селянам. Для святых возводились приделы, храмы и целые монастыри, счёт их чудес переходил за сотню, а официальная Церковь до последнего противилась их канонизации.
Понятное дело — в культе «праведников» чувствуется очень много стихийного, почти слепого желания чуда, желания обретения «своих», местных святынь, аналогичных святыням далёких центров. Христианская культура давно истребила языческие способы устранения этого голода по местной святости, а своего утоления не давала, ввиду объективно низкой плотности святынь на бесчисленные километры Севера. Церковь верно чувствовала первобытный импульс культа «праведников», берущий начало уже не столько в христианской традиции, сколько в самом инстинкте чудесного, присущего человеку как виду.