Икона в окладе «Св. Николай Чудотворец в житии».

Исполнение иконы свободно и уверенно, оно равно далеко как от хрестоматийной миниатюры, так и от спонтанности «скорописных» народных икон. Все детали даны основательно, плотной краской, с нехитрой и добросовестной отделкой. Автор не пропускает ни одной детали, не оформив её грубоватым и сочным орнаментом. Нарочитый отказ от изощренности позволяет избежать зрительного сумбура, и живопись продолжает читаться с расстояния, уже плохо преодолимого при взгляде на образец большей миниатюрности. Высокой внятности живописи способствует предельное увеличение всех фигур, до отказа заполняющих отведенные им участки. Оставшееся место тесно для развернутой архитектуры и её элементы ограничены функцией декоративных рам и ниш, в которые расставлены фигуры. Вещественная плотность живописи облегчена ярким колоритом — почти не использованы тёмные тона, всё построено на сочетаниях праздничных желтых, сиреневато-красных, оранжевых и бирюзовых красок с обильной добавкой золота. Заметно, что стиль средника носит более «официальный» характер относительно клейм, где ярче проявлена событийная и цветовая избыточность, отвечающая народному представлению о красоте. Это оживление от центра к периферии, свойственное фольклорным иконам, подчёркнуто оркестровкой оклада. Центральная рамка украшена простым и регулярным мотивом, в то время как поля несут пышную декорацию из медальонов, венков и гирлянд. Сочетание архаизма и признаков рококо, особая пластика фигур, сложные цветовые оттенки, декоративные элементы — от коринфских капителей колонн в клеймах до рокайльной орнаментики оклада — позволяют с большой определённостью датировать икону третьей четвертью XVIIIв., а особенности её эстетики — связать с культурой северных регионов.